За последний месяц музыкальная индустрия претерпела существенные изменения — уход с рынка большой тройки зарубежных лейблов (Universal Music, Sony Music и Warner Music), ограничение работы Apple Music, Spotify и невозможность привлекать рекламу на YouTube. Музыкальные компании не останавливают свою деятельность и пытаются адаптироваться к новой реальности. О том, как это происходит, что ждет креативную экономику и артистов, где искать возможности для развития и к чему приведет изоляция от Запада, в беседе с журналом IPQuorum рассуждают трое ведущих представителей музыкальной индустрии.
Дмитрий Коннов, управляющий партнер Zvonko Group и исполнительный директор Zvonko Digital: Ситуация постоянно меняется, и осознать ее последствия можно будет только во второй половине мая — начале июня, когда нам придет отчет от стриминговых сервисов, которые либо уходят, либо меняют условия монетизации. Сейчас наша группа достаточно твердо стоит на ногах. На нас никак не распространяются внешние ограничения: 95% контента, который мы монетизируем, — русскоязычный. Более того, мы наблюдаем повышение интереса со стороны российских музыкантов, которые раньше пользовались международными агрегаторами и работали напрямую без лейбла.
Что будет с клиентами и командой?
— Можно существенно расширить количество клиентов. Главное — провести правильную селекцию и соблюсти баланс между обязательствами перед новыми артистами и теми, кто уже пользуется нашими услугами. И музыканты, и лейблы избалованы хорошим сервисом, поэтому нужно не расслабляться, а, наоборот, повышать уровень. При этом нам важно сохранить и развивать коллектив всей группы, поэтому у нас нет никаких ограничений, связанных с выплатами вознаграждений и количеством рабочих часов. Опыт пандемии сделал нас максимально гибкими.
Что будет со стримингами?
— Дело не в количестве стримингов, а в готовности пользователей сделать два лишних клика для перехода на другой способ оплаты, потому что Apple Pay и Google Pay больше недоступны. Для российских сервисов это стресс-тест на лояльность аудитории. Кроме того, в нашей стране уже больше года готовится запуск еще одного стримингового сервиса, который из-за нынешней ситуации перенесен на вторую половину 2022 года.
Что будет с рынком?
— В сложные времена прежде всего сокращаются расходы на развлечения, особенно если есть вариант не платить. YouTube бесплатен для пользователей, но сейчас он не монетизируется, а какой объем рекламы привлекут такие сервисы, как Яндекс, — непонятно. В любом случае рынок существенно сократится. Если оценивать его за последние десять лет, аудиореклама была на последнем месте по объему. Пока мы рассчитываем на то, что родители продолжат поощрять детей подпиской на музыку за хорошие оценки, как и раньше, а взрослые будут менять свои привычки, как это случилось в пандемию. Тогда возросло количество подписчиков 45+, которые поняли, что стриминг — это удобно и за первой страницей, на которой масса незнакомых лиц и имен, ты найдешь свою «вечно зеленую музыку» (от англ. evergreen music. — Авт.) — рок, джаз и все что угодно. Если стриминговые сервисы в России интересует рост подписчиков, им стоит думать об аудитории 30‒50.
Что будет с артистами?
— Кризис — это в том числе и время возможностей. Выжженного поля нет — одни возможности сменяют другие. Вспомним 2016 год, когда в России фактически было побеждено музыкальное пиратство и легализована музыка «ВКонтакте». Начала работать цифровая экосистема продвижения, на площадке можно было легко слушать и добавлять треки. Сегодня я бы посоветовал музыкантам вернуться к истокам. Не исключено, что, общаясь с аудиторией «ВКонтакте», Yappy, «Яндекс.Дзен», они смогут адаптироваться и развиваться. Мы все пережили самый длинный месяц в своей жизни, и впереди много неопределенности. Но, думаю, так или иначе, мы справимся.
Александр Кушнир, журналист и писатель, создатель PR-агентства «Кушнир продакшн» и фестиваля независимой музыки «Индюшата»:В феврале я был в Екатеринбурге на шоукейс-фестивале New/Open, где выступало 50 молодых групп, выбранных экспертным жюри, и у меня были большие вопросы к отбору. Я заметил несколько команд, которые оказали бы нам честь, выступив на «Индюшатах». Было также два-три музыканта с вменяемыми репликами между песнями, но в целом ребята просто приехали спеть под «минус». Многие говорят о том, что нынешние ограничения затормозят развитие российской сцены. Но фестиваль проходил за десять дней до начала спецоперации. И уже тогда я не видел никакого ренессанса. Мне было очевидно, что мировая индустрия и наши сцены существуют отдельно.
Выступать или нет — вот в чем вопрос.
— В марте два артиста, с которыми мы долго работали, должны были выступить в «Мумий Тролль Music Bar» — на одной из известных столичных площадок. Один из них отменил концерт, другой собрал рекордную для себя аудиторию. Очень многое зависит от того, как человек себя настраивает. Дальше есть два варианта: занимать какую-то позицию или сидеть смирно. Пока все в основном придерживаются второго, и я точно не готов их осуждать или обсуждать. Для того чтобы сыграть на концерте в Лондоне или в Берлине, как Гребенщиков, Земфира и Оксимирон, нужно как минимум иметь открытый «шенген» и какие-то сбережения.
Как продвигать музыку в новых реалиях?
— Работают клубы, можно уходить в практику квартирников. За последние недели очень многие люди независимо друг от друга сказали мне: «Ребят, сейчас пришли ваши времена». При внятном отсутствии таргета и контекстной рекламы, при падении интереса к соцсетям все переходит в партизанский маркетинг, сарафанное радио и к забытой формуле «from mouth to mouth» — «из уст в уста». Наверное, на некоторое время вся индустрия будет отброшена назад в 90-е. Что касается нашей деятельности, меня это скорее радует.
Классический PR или новые технологии?
— На New Open было огромное количество лекций и мастер-классов, посвященных музыкальному продвижению. Все крутилось вокруг стримингов, соцсетей, и я ни разу не услышал слово «пиар». После одной из таких лекций, которая мне, кстати, понравилась, я отозвал ведущего в сторону и задал ему очень конкретные вопросы. Он ответил: «Понятно, что мы даем человеку только ручку от двери. Человек открывает ее, а перед ним — ящик Пандоры». Музыкант загружает свой трек и попадает в бездну с миллионами таких же треков. Возможно, пора посмотреть на себя и вернуться к инструментам, которые раньше давали вполне конкретные результаты. Думаю, сейчас — период осмысления для тех, кто на это способен. Я пытаюсь увидеть возможности перезагрузить как свой собственный мозг, так и коллективный мозг моего агентства.
Андрей Клюкин (на фото), генеральный продюсер фестиваля «Дикая мята»:Несмотря на все трудности, летний фестиваль «Дикая мята» состоится. Конечно, у меня были сомнения — проводить ли его в сложившейся ситуации, и вопрос был не в концепции мероприятия, а в морально-этическом выборе, с которым, мне кажется, столкнулся каждый человек искусства и культуры. Все стало намного острее и болезненнее. Главное сейчас — договориться с самим собой и сделать выбор по сердцу. В моем случае это было три недели невероятных метаний, когда я менял свое решение по два раза в день. Так продолжалось до тех пор, пока волею судеб не оказался в Улан-Удэ в дацане и не поговорил с ламой, который буквально несколькими словами расставил все в моей голове по полочкам. Он сказал: «Плохие дела творят без пауз и выходных. Так почему нужно перестать делать хорошие?» Я принял его совет и, вернувшись в Москву, объявил о своем намерении продолжать.
Возможно ли в музыке импортозамещение?
— Такая логика не работает, и развивать ее даже вредно. Чтобы громко о себе заявить, нужно иметь талант, владеть предметом и быть работоспособным. Бесконечно репетировать, искать себя, оттачивать слог. От того, что Land Rover ушел из России, «Лада» лучше не стала. Есть ли у «Лады» шанс стать лучше? Конечно. Но для этого нужен не уход Land Rover, а специалисты, оборудование и дизайнеры. Кроме того, за последнее время в нашей стране появилось огромное количество музыкантов, которые с легкостью конкурируют по объему аудитории с западными артистами. Например, Баста собирает залы, которые поднимут, пожалуй, только Depeche Mode и Metallica. А на концертах The Hatters в два раза больше зрителей, чем у моего любимого Jack White. Тут так: «Нормально делай — нормально будет». А схема «На безрыбье и рак щука» — для неудачников.
Какие инструменты будут работать?
— За последнее время ничего не изменилось: интернет как был, так и остался. Ну да, закрыли Facebook и TikTok. Значит, основными инструментами станут VK и «VK Клипы». Но очень важно понимать, что при кажущейся перенасыщенности музыкального рынка он невероятно беден на ярких артистов, и, как только они появляются, индустрия впивается в них, как клерк в пятничное пиво.
Какие перемены ждут концертных промоутеров?
— Мы наблюдаем переходный период — рынок меняется прямо сейчас. Переписываются расписания площадок, потому что ушел целый сектор индустрии, который был построен на привозах западных артистов. Умение выстраивать отношения с европейскими букерами определяло успех и признание компаний. Второй фактор — ментальная иммиграция. Россию покидают артисты, которые не готовы принять сложившуюся реальность: им не комфортно, им не хватает свободы самовыражения, да просто они не видят здесь своего будущего. Лично мне очень жалко, что так происходит, но я с уважением отношусь к их выбору: жить надо по сердцу.
К чему приведут ограничения работы стримингов?
— Вопрос не в продвижении, а в бизнесе. Я не думаю, что хоть у кого-то пока есть экспертиза. С началом работы Spotify музыканты стали легче получать авторское вознаграждение за свою музыку. Иными словами, автор мог зарабатывать своим талантом. И лично меня невероятно бесит полемика вокруг возможного нарушения принципа интеллектуальной собственности. На мой взгляд, это преступление. Я понимаю, что дискуссия вокруг легализации торрентов носит эмоциональный характер, но нельзя же назло Netflix угробить российских авторов. Кстати, здесь — респект RuTracker, который отказался участвовать в этом процессе.
(Наталья Малахова, ipquorum.ru, 14.04.22)
Источник: IPQuorum Фото: предоставлено пресс-службой фестиваля «Дикая мята»
Источник: intermedia.ru
